"Мы живем, под собою не чуя страны..."

В русской литературе не раз случались драматические противостояния между поэтом и властью. Размышляя о судьбах писателей, Герцен писал в 1851 году: "Ужасная, черная судьба выпадает у нас на долю всякого, кто осме­лится поднять голову выше уровня, начертанного импера­торским скипетром... История нашей литературы — или мартиролог, или реестр каторги...".

Что же изменилось в XX веке? Да ничего. История повторяется: трагически складываются судьбы Цветаевой, Ахматовой, Платонова, Булгакова, Пастернака... Это далеко не полный перечень писателей, чья судьба зависела от вож­дей. В этот длинный список входит и имя О. Э. Мандель­штама. Его противоборство с властью началось рано, хо­тя он, как и Блок, услышав музыку революции, вначале принял ее.

В 1922 г. на Лубянку угодил брат поэта Александр. Осип заступился за брата, встретившись с самим "желез­ным Феликсом". С этого времени и начались его неприят­ности.

Уже к 1923 г. его имя было вычеркнуто из списков со­трудников всех журналов. Мандельштам знал, что каждая его строка, каждое его сочинение внимательно прочитывают­ся. Тем не менее в 1933 г. он пишет памфлет, направленный против "отца народов". Б. Пастернак, вспоминая то время, писал о стихотворении, прочитанном ему Мандельштамом.

На вопрос "Кто-нибудь, кроме меня, знает эти стихи?" Ман­дельштам отвечал, что читал их одной женщине. Пастернак посоветовал уничтожить их немедленно. Поэт не обещал, и... 30 мая 1934 г. был арестован. Ордер на арест был подписан самим Ягодой. Вот строки из этой эпиграммы:

Его толстые пальцы, как черви, жирны, А слова, как пудовые гири, верны. Тараканьи смеются усища, И сияют его голенища.

За автором этих строк явились ночью трое с понятыми. На Лубянке пытали ночными допросами, яркой лампой, соленой пищей, не давая воды. За попытку протестовать надели смирительную рубашку, отправили в карцер. Никто не сомневался, что за эти строки он поплатится жизнью, но его сослали на 3 года в глухой городок Чердынь на Каме. Много лет спустя следователь, занимавшийся реабилитаци­ей, высказал писателю Каверину недоумение по поводу столь мягкого наказания, на что тот высказал предположение, что, вероятно, Сталин был ошеломлен прямотой Мандельштама. Е. Евтушенко утверждает, что "Мандельштам был пер­вым русским поэтом, написавшим стихи против начинав­шегося в 30-е годы культа личности Сталина, за что и поплатился".

После ссылки ему запретили проживать в 12 крупных городах России. Так Мандельштам оказался в Воронеже, где было тяжелое, полуголодное существование, унизительная процедура ежемесячной проверки, слежка и травля,

В 1937 году, когда пришел конец ссылке, Мандельштам написал хвалебные стихи о Сталине. Из уст Пастернака из­вестно о его телефонном разговоре с диктатором, в котором "отец народов" давал понять, что смягчить участь поэта мо­жет только хвалебная ода, которую он благополучно примет. Вот строки из стихов, в которых Мандельштам хотел дока­зать, что он не "враг народа":

И промелькнет пламенных лет стая, Прошелестит спелой грозой Ленин,