Книг
написано очень много и нет ни одного человека в митре, кто прочитал бы их все.
Книги — это история и вкусы каждой эпохи. Некоторые из них безнадежно утратили свою прелесть, другие —
актуальны и читаются с интересом и сегодня. Каждый писатель мечтал писать на
века, а вот получилось у него или нет, выясняется в последующих поколениях.
Я не могу
сказать, что люблю какую-то одну книгу. У меня
их много, они разноплановые, одни художественные, другие познавательные. Например "Игра в бисер"
Гессе открыла мне совершенно иной мир, наполненный вкусом к познанию, радостью
бескорыстного труда, благоговейным отношением к культуре. А повести В. Крапивина навеяли тоску, потому что мне уже не
вернуться в детство, не мечтать о бескорыстном друге, потому что мы
выросли и стали влюбляться, мы входим в фазу взрослых отношений. И здесь, на
смену Крапивину ко мне приходит М.
Булгаков. В романе "Мастер и Маргарита" я нахожу сарказм и
иронию, которыми наполнен сам, любовь, о
которой мечтает каждый; и еще - непередаваемую пушкинскую ноту в диалоге
Воланда и Левия Матвея:
"Почему
же вы не возьмете его к себе, в свет? - Он не заслужил света, он заслужил
покой".
Это перекликается со словами:
"На свете счастья нет, но есть покой и воля..."
Если сказать о заветных именах, то это Честертон, Толки-ен, Вудхауз.
Я люблю не какие-то отдельные произведения этих авторов, а тот взгляд на жизнь,
ту глубокую нравственную и радостную философию, на которой выросли их миры.
Добрый сказочник Толкиен, завершающий своих "Хранителей"
трагической истиной: "Я должен погибнуть, чтобы Хоббитания жила."
Честертон, знавший, что настоящий социалий "так же неспособен
украсть бриллианты, как и египетские пирамиды", но "это человек, который считает, что ваша собственная сажа вам
не принадлежит". Честертон всю жизнь, как чумы, бежавший славы и величия,
но для истории ставший тем камнем, который будучи поначалу отвергнут зодчими,
впоследствии встал во главу угла.
Вудхауз,
каждым словом преданный своей Великобритании и смертельно оскорбленный ею. Он
уехал в США, прожил там всю жизнь, отказавшись приехать даже для того, чтобы принять рыцарский титул. Но в
каждой его книге — светлое солнце английской весны, любимые простодушно-лукавые
герои, сражающиеся... нет, не со злодеями, а с унылым, расчетливым, холодным и
бездушным "взрослым миром". Вечные дети, как дядя Фред, который
обожает "расточать радость и свет".
Юрий Олеша
говорил, что вся история литературы стоит на одной полке. Это значит, что книги
— не конкуренты друг другу, они — грани одного мира. Но у каждого есть такой кристалл,
через который преломляется все остальное. У меня это Пушкин. Все, к чему
стремится развитие человеческой души и разума, уже было сказано либо намечено у
него. Пушкин - это всеобъемлющая объективность, мудрость, но при этом согретая
сердцем. Это острейший ум и тончайшее поэтическое чувство. Больше всего я
люблю прозу Пушкина, его публицистику и его письма. Смешно и неловко после него
читать некоторых писателей, скрывающих за многословием скудость мысли и
бедность чувств.
Я росту сам
и растет моя библиотека. Каждая прочитанная мною книга занимает положенное
место в моих мыслях и душе. Я честно не могу сказать, какая книга мною особенно
любима. Все настолько разнообразно, интересно и неинтересно, что остается
пожелать себе долгой жизни, чтобы узнать и изучить хоть крохотную часть мира.