Чацкий — образ "нового человека"

(По комедии А, С. Грибоедова "Горе от ума")

Чацкий начинает новый век       ив этом все его значение и весь ум.

И. А. Гончаров

Комедия А. С. Грибоедова "Горе от ума" сыграла выда­ющуюся роль в деле общественно-политического и нрав­ственного воспитания нескольких поколений русских лю­дей. Она вооружила их на борьбу с насилием и произволом, подлостью и невежеством во имя свободы и разума, во имя торжества передовых идей и подлинной культуры. Мы, как и наши отцы и деды, восхищаемся художественным совер­шенством "Горя от ума", блеском языка, поразительно ярким изображением быта и нравов, реалистической точностью образов Грибоедова.

В комедии показана борьба нового со старым, которая раз­горалась все сильнее, проникая в разные сферы жизни, отра­жаясь в искусстве и литературе. Наблюдая эту борьбу в жиз­ни, Грибоедов показал ее в своей комедии с точки зрения передового человека своего времени, близкого по взглядам к декабристам.

В образе Чацкого Грибоедов впервые в русской литературе показал "нового человека", воодушевленного возвышенными идеями, поднимающего бунт против реакционного общества в защиту свободы, гуманности, ума и культуры, воспитывающе­го в себе новую мораль, вырабатывающего новый взгляд на мир и на человеческие отношения.

Александр Андреевич Чацкий - это молодой человек, дво­рянин. Родители Чацкого рано умерли, и он воспитывался в доме Фамусова - друга его покойного отца. Чацкий не толь­ко умный, но и развитый человек, с чувством, или как его рекомендует горничная Лиза:

Да-с, так сказать,речист, а больно не хитер; Но будь военный, будь он статский, Кто так чувствителен, и весел, и остер, Как Александр Андреич Чацкий!

В "Горе от ума" все гости Фамусова рабски копируют обы­чаи, повадки и наряды французских модисток и безродных заезжих проходимцев, разжившихся на русских хлебах. Все они изъясняются на "смеси французского с нижегородским" и немеют от восторга при виде любого заезжего "французика из Бордо". Устами Чацкого Грибоедов с величайшей страстью разоблачил это недостойное раболепие перед чужим и презре­ние к своему:

Чтоб истребил Господь нечистый этот дух Пустого, рабского, слепого подражанъя;

Чтоб искру заронил он о ком-нибудь с душой,

Кто мог бы словом и примером

Нас удержать, как крепкою вожжой,

От жалкой тошноты по стороне чужой.

Чацкий пламенно любит родину, но не государство царей, помещиков и чиновников, а Россию народную, с ее могучими силами, заветными преданиями, умом и трудолюбием. Эта подлинная любовь к родине обернулась горячей ненавистью ко всяческому рабству и угнетению народа — социальному, политическому, духовному.

Дворяне фамусовского круга ценят в людях чины и богат­ство, а Чацкий - искренний, остроумный, он посмеивается над Фамусовым, остро вышучивает московских дворян, их жизнь и времяпрепровождение:

Не эти ли грабительством богаты? Защиту от суда в друзъяхнашли, в родстве, Великолепные соорудя палаты, Где разливаются в пирах и мотовстве. Да и кому в Москве не зажимали рты Обеды, ужины и танцы?

Фамусов пытается поучать Чацкого: "Именьем, брат, не управляй оплошно. А главное - поди-тка послужи". Чац­кий презирает людей, готовых

У покровителей зевать на потолок, Явиться помолчать, пошаркать, пообедать, Подставить стул, поднять платок.

Он считает, что нужно служить "делу, а не лицам". Чац­кий защищает право человека свободно выбирать себе заня­тия: путешествовать, жить в деревне, "вперить ум" в науки или посвятить себя "искусствам творческим, высоким и пре­красным", поэтому Фамусов объявляет Чацкого опасным че­ловеком, не признающим властей.

Личная драма Чацкого - его неразделенная любовь к Софье. Софья, при всех своих хороших душевных задатках, все же целиком принадлежит к фамусовскому миру. Она не может полюбить Чацкого, который всем складом своего ума и своей души противостоит этому миру. Он любит серьезно, видя в Софье будущую жену. Между тем Чацкому доста­лось выпить до дна горькую чашу, не найдя ни в ком "сочувствия живого", и уехать, увозя с собой только "мильон терзаний".

Ах, тот скажи любви конец, Кто на три года вдаль уедет!

А. А. Чацкий серьезно готовится к общественной дея­тельности. "Он славно пишет, переводит", — говорит о нем Фамусов и все твердит о его высоком уме. Он путешество­вал, учился, читал, принимался, как видно, за труд, был в сношениях с министрами и разошелся. Нетрудно до­гадаться, почему: "Служить бы рад, — прислуживаться тошно".

Одно из главных отличительных свойств Чацкого -полнота чувств. Она проявилась и в том, как он любит, и в том, как он гневается и ненавидит. Во всем он проявляет истинную страсть, всегда бывает горяч душою. Он пылок, остер, умен, красноречив, полон жизни, нетерпелив. Он явля­ет собой воплощение доброй юности, честности, доверчивости, по-юному безграничной веры в себя и свои возможности. Эти качества делают его открытым для ошибок и уяз­вимым.

Чацкий - единственный зримо действующий положитель­ный герой в комедии Грибоедова. Но его нельзя назвать ис­ключительным и одиноким. Мыслитель, борец-декабрист и романтик соединяются в нем, как они часто соединялись в ту эпоху в реальных людях и реальной жизни. У него есть единомышленники: мы узнаем о них благодаря внесцениче-ским персонажам (тем, о которых говорится в пьесе, но кото­рые прямо не заняты в действии). Это, например, профессора Педагогического института, которые, по словам княгини Ту-гоуховской, "упражняются в расколах и безверье", это "безумныелюди", склонные к ученью, это племянник княгини князь Федор, "химик и ботаник".

Чацкий в комедии представляет молодое мыслящее поко­ление русского общества, его лучшую часть. А. И. Герцен писал о Чацком: "Образ Чацкого, печального, неприкаянного в своей иронии, трепещущего от негодования, преданного меч­тательному идеалу, появляется в последний момент царство­вания Александра I, накануне восстания на Исаакиевской площади. Это - декабрист, это человек, который завершает эпоху Петра Первого и силится разглядеть, по крайней мере на горизонте, обетованную землю..."

Комедия Грибоедова до сих пор овеяна дыханием жизни, зовущей людей вперед, в настоящее и будущее, и отметающей со своего пути все старое, отжившее.