Сегодня я
начинаю мой дневник, а впечатления после встречи с Николаем Петровичем самые
обычные: это простой русский дворянин, искренне любящий и почитающий своего
сына. Он придерживается старых взглядов, так что не представляет для меня
большого интереса.
А вот Павел
Петрович — это воплощение старых взглядов и привычек. Да ведь из-за таких людей
мир рушится, он же не дает развиваться обществу! У него в голове просто не укладывается,
что глава государства — это еще не "пуп земли", и что служить
государству, отдаваясь душой и телом, — глупо....
Знакомство с
Одинцовой произошло самым обычным образом. Но вот след в моей душе она оставила
неизгладимый. Это красивая женщина с чувством собственного достоинства. Ее
осанка, боже мой! Это же что-то божественное! Эта стройность, это умение
держать себя! Меня поразило ее поведение. Обычно женщины с ее внешностью либо
избалованы до неприличия, либо чванливы до невозможности. Да, я согласен, она
— вдова, и это все объясняет. Она действительно сумела сохранить свою репутацию
незапятнанной и не стала, как другие, кидаться на мужчин, болтать с ними о
всякой чепухе и строить им глазки в надежде, что кто-нибудь влюбится в нее и
женится. А потом женщина объясняет всем, что он утешил ее, успокоил ее душу, и
она же не могла сидеть вечно во вдовах, да она еще и не так уж стара,и не так уж некрасива.
Анна
Сергеевна... да, в ней что-то есть. Создается впечатление, что
она слеплена совсем из другого теста, она воспитана человеком не от мира сего.
Надо будет познакомиться с ней поближе, она достойна моего внимания...
15 июня. В моей душе
творится что-то неладное, я не могу совладать с собой. Как же я мог отрицать
это чувство? И все-таки, для всех я останусь таким же строгим и ничего не
признающим человеком, буду таким же холодным. Я вижу, что Аркадий влюблен в
Одинцову. Он мне постоянно говорит об этом, но я молчу. Я молчу, хотя знаю, что
стоит мне при нем заикнуться о моих чувствах, и он сразу же отступит. Я был
глуп, когда думал, что никогда и никого не полюблю. Да, я знаю, что Бога не
существует, но судьба-то есть, и ты никогда не знаешь, что она тебе уготовила.
Я жестоко наказан, я должен это выдержать, иначе я не буду Базаровым, а превращусь
в обычных молодых людей, эту размазню, которая тает от красивых глаз, стройных
ножек и еще всякой чепухи, которую женщины так любят выставлять напоказ.
Согласен, они красивы, но глупы. А вот Анна
Сергеевна сочетает в себе самые лучшие качества. Возможно, Аркадий и
любит ее, но он не смог оценить ее по
достоинству, он ее недостоин. Я хочу добиться ее, только хватит ли мне
смелости признаться ей в нежных чувствах, а уж тем более сделать ей
предложение...
20 июля. Я замкнулся
в себе. Я не могу раскрыть мою душу
кому-либо. Это значит унизить себя, показать себя слабым, а я так не сделаю.
Наверное, единственный человек, которому я могу открыться, — это
Одинцова. Но именно к ней и направлены мои
чувства, мои мысли. Однако возникает страх увидеть себя отвергнутым, непонятым. А вдруг она не сможет отказать
мне и будет со мной из жалости, тогда я снова буду унижен. Нет, признание не
для меня! Я постараюсь сдержать себя, но мои чувства, как бы я их ни сдерживал,
должны будут выйти наружу, а терпение мое уже на исходе...
1 августа. И все-таки я
не выдержал... Я ей признался. Конечно же, я не был так нежен и многословен,
как в душе, я придерживался своего обычного
поведения. Я, однако, не увидел в ней желаемой реакции, она была
холодна, как и полагается достойной женщине. Боже мой, мои усилия напрасны!
Мои
страдания не поняты. Я гибну! Больше невыносимо находиться
рядом с ней, я должен уехать,
25 декабря. После долгих раздумий и огромных мучений я покинул мой
предмет любви. Я еду к родителям.
Встреча с родителями меня немного утешила, согрела, но мне уже начинают надоедать их постоянные заботы. Они даже в какой-то
степени раздражают меня. Мои мысли стали реже возвращаться
к Анне Сергеевне, но я ее так и не разлюбил. Я встречался с ней, мы
разговаривали. Но видно, что она меня не любит, она видит во мне друга,
единомышленника, но не более. Я понял, что мне не быть с ней...
Мне не
повезло, мои лекарские работы закончились плачевно,
я заразился тифом. Пока еще болезнь не сильно разбушевалась, но я знаю, что жить мне осталось
недолго. Я умру с честью. Попросил отца послать мужика за Анной Сергеевной.
Я в бреду. Но неужели я так и не увижу ее перед смертью? Неужели ее милые черты в последний раз не промелькнут перед глазами, не может быть, чтобы ее голос в
последний раз не обласкал мой слух,
ее слова не проникли мне глубоко в сердце и не расставили все на свои
места!
Это чудо! Я
увидел ее той же строгой дамой, она пришла ко
мне. Однако в ее глазах я не увидел того обычного холода, а лишь чувство
сострадания и печали. Но это чувство не унизило
меня, оно придало мне уверенности в том, что она не была равнодушна ко
мне. Она отчасти любила меня. Да, я умираю, но умираю счастливым. Моя душа
чиста...