Сказка и миф в
романе Г. Гарсиа Маркеса "Сто лет одиночества"
В
романе Габриеля Гарсиа Маркеса "Сто лет одиночества" есть два
стилеобразующих начала: ирония и сказка. Давайте более подробно остановимся на
втором. Животворные воды
сказки омывают историческую твердь романа. Они приносят с собой
поэзию. Сказка просачивается в жизнь семейства Бу-эндиа. В романе постоянно
встречаются и сказочные сюжеты, и сказочно-поэтические образы, ассоциации. Во
всемогущем Джеке Брауйе просвечивает сказочный колдун-оборотень. А в солдатах,
вызванных на расправу с забастовщиками, — "многоголовый дракон".
Есть в романе и более масштабные ассоциации. Мрачный город, родина Фернанды,
где по улицам бродят привидения и колокола тридцати двух колоколен каждодневно
оплакивают свою судьбу, обретает черты царства этого волшебника.
По
страницам романа протянулись сказочные дороги. По ним приходят цыгане в
Макондо, по ним от поражения к поражению скитается непобедимый полковник
Аурелиано, по ним в поисках "самой красивой женщины на свете" странствует
Аурелиано Второй.
В
романе есть и хорошо знакомая Габо, "домашняя" разновидность
сказочного пророчества — карточные гадания и предсказания судьбы. Эти
пророчества поэтичны, загадочны, неизменно добры. Но у них есть один недостаток
— реальная жизненная судьба, которой ведает писатель Гарсиа Маркес,
складывается им наперекор. Так, Аурелиано Хосе, которому карты наобещали долгую
жизнь, семейное счастье, шестерых детей, взамен этого получил пулю в грудь.
"Эта пуля, очевидно, плохо разбиралась в предсказаниях карт", —
грустно иронизирует писатель над гибелью очередной жертвы гражданской войны.
В
романе есть и положенные сказке по чину смерть и призраки. Но смерть здесь
отнюдь не карнавальная, гротескная маска с ее обязательными атрибутами:
черепом, скелетом, косой. Это простая женщина в синем платье. Она, как в
сказке, приказывает Амаранте шить себе саван, но ее, тоже как в сказке, можно
обмануть и затянуть шитье на долгие годы. Призраки здесь также
"одомашнены" и "офункционированы". Они олицетворяют
угрызения совести (Труженсио Агилар) или родовую память (Хосе Арнадио под
каштаном),
В
романе присутствуют и арабские сказки из "Тысячи и одной ночи". Эти
сказки приносят цыгане, и только с цыганами они связаны.
По своему
происхождению сказка либо дочь мифа, либо его младшая сестра, поэтому в
мифологической табели о рангах она стоит на ступеньку ниже мифа с его величием,
абсолютностью, универсальностью. Однако между ними существуют родственные
связи. Миф — "частица человечества". Но на это название может
претендовать и сказка, хотя она до некоторой степени ограничена национальными
рамками.
|