Вот перед нами родоначальница и глава семейства Арина Петровна Головлева.

Она властная и энергичная помещица, хозяйка и глава семейства, натура целеустремленная, сложная, богатая свои­ми возможностями, но испорченная беспредельной властью над семьей и окружающими. Она единолично распоряжает­ся имением, обездоливая крепостных, превратив мужа в приживальщика, калеча жизнь "постылым детям" и развра­щая "любимчиков". В фантастической погоне за "благопри­обретенным" она умножила богатство мужа. Для кого и для чего? Трижды мы слышим в первой главе ее вопль: "И для кого я всю эту прорву коплю! Для кого припасаю! Ночей недосыпаю, куска недоедаю... для кого!?" — Вопрос Арины Петровны, конечно, риторический: подразумевается, что все это она делает для семьи, для детей. А так ли это на самом деле? Нет, не так. О семье, о детях, о материнском долге она говорит, чтобы замаскировать свое истинное отношение — полное равнодушие, да чтобы злые языки не попрекнули. Громко, для всех - ханжески-лицемерные слова об умершей дочери Анне и ее сиротках-близнецах: "Одну дочку Бог взял - двух дал". Для себя, для "внутреннего употребления": "Как жила твоя сестрица (это пишет она своему "любим­чику" Порфирию) беспутно, так и умерла, подкинув мне на шею двух своих щенков".

С языка Арины Петровны не сходило слово "семья". Но это был лишь пустой звук. В хлопотах о семье она забы­вала о ней. У нее не было времени и желания думать о воспитании детей, о развитии их нравственности. Жажда накопительства извращала и убивала инстинкт материн­ства. "В ее глазах дети были одной из тех фаталистических жизненных установок, против которых она считала себя вправе протестовать, но которые тем не менее не затраги­вали ни одной струны ее внутреннего существа, всецело отдавшегося бесчисленным подробностям жизнеустроитель-ства". Дети, ощущая полное равнодушие матери и не чув­ствуя любви, платили ей таким же равнодушием, переходя­щим во вражду. Арина Петровна понимала, что у детей нет к ней благодарности, и, глядя на них, не раз спрашивала себя, кто будет ее погубитель. Но, вечно погруженная в материальные хлопоты и меркантильные расчеты, и на этой мысли подолгу не останавливалась.

А все вместе — всевластие хозяйки и матери, атмосфера стяжательства, презрение к созидательному труду — нрав­ственно разлагает души детей, формирует натуры принижен­ные, рабские, готовые на ложь, обман, подличанье и преда­тельство.

Старший сын Степан, от природы наблюдательный и остроумный, но безалаберный, постылый Степка-балбес, спился и умер неудачником. Дочь, из которой Арина Петровна намеревалась сделать бесплатного бухгалтера, сбежала из родительского дома и вскоре, брошенная мужем, умерла. Двух ее маленьких девочек-близнецов бабушка взяла к себе. Вначале смотрела на них, как на обузу, потом привя­залась к ним. Девочки выросли, стали провинциальными актрисами. Предоставленные самим себе, без опоры и под­держки, они не сумели защититься от пошлых домога­тельств богатых бездельников и, опускаясь все ниже, оказались втянутыми в скандальный судебный процесс. В результате — одна отравилась, у другой не хватило духу выпить яд, пришлось заживо похоронить себя в Головлеве.

Отмена крепостного права нанесла "первый удар" власт­ности Арины Петровны. Сбитая с привычных позиций, встре­тившись с настоящими жизненными трудностями, она ста­новится слабой и бессильной. Она поделила имение между сыновьями Порфирием и Павлом, оставив себе лишь капи­тал. Павел вскоре умер. Его имущество перешло к ненави­стному брату Порфирию. Но еще до смерти Павла Порфи-рий сумел обойти "милого друга маменьку", выманить у нее капитал. Более хитрый и коварный, любимчик Иудушка "проглатывает" ее капитал, превращая мать в скромную приживалку.

Все, во имя чего Арина Петровна подвергала себя лишени­ям, уродовала свою жизнь и жизнь своей семьи, оказалось призраком. В конце своей жизни Арина Петровна с горечью сознает: "Всю-то жизнь она что-то устраивала, над чем-то  убивалась, а оказывается, что убивалась над призраком. Всю жизнь слово "семья" не сходило у нее с языка; во имя семьи она одних казнила, других награждала; во имя семьи она подвергала себя лишениям, истязала себя, изуродовала всю свою жизнь — и вдруг выходит, что семьи-то именно у нее нет!" Паразитический образ жизни, отсутствие привычки жить своим трудом, праздность, атмосфера накопительства (или, как мы сегодня говорим, — вещизма), лицемерие, ложь, вражда всех к каждому и каждого ко всем; непригодность к делу, лень, беспомощность ведут "господ Головлевых" к неизбеж­ному вымиранию.